Стон и шепот  - Стелла Грей

– Слушаю, – пришлось вывести разговор на внешние динамики.

– Руслан Михайлович, я понимаю, что, наверное, не вовремя, но здесь… – Где-то на заднем фоне раздался женский и очень знакомый истеричный голос. – Приехала Елена Добрынина…

– Ну так пошли ее на хуй. Разрешаю, – без прикрас посоветовал я. – Пускай едет, откуда приперлась.

Николай замялся.

– Есть проблема. Она пьяна в стельку, приехала на такси, и ее вид… В общем… – послышалась возня, в которой трубку у Николая явно попытались отобрать. – Госпожа Добрынина, успокойтесь!

– Руслан! Руслан, я люблю тебя. Видишь… – всхлип. – Как я из-за тебя…

Возня прекратилась. Николаю удалось отбить трубку.

– Что делать, Руслан Михайлович?

– В дом не пускать, не хватало еще, чтобы Ева видела это чудовище. – Почему-то мне жизненно стало необходимо, чтобы сирена с моей “типа бывшей” не встречалась. – А этой дуре вызови такси, пусть проваливает.

Николай вздохнул.

– Тут дождь идет, но я вас понял.

Я покосился на небо, полное свинцовых туч, потом почти проклял пресловутую офицерскую порядочность, которой периодами страдал Николай. Ну не мог он так с женщиной, оставить одну и под дождем. Даже если она стерва конченная.

И вот я, по ходу, тоже не мог.

– Хорошо, – сдался я. – Впусти, пусть Марина ей чай заварит, что ли. Скоро приеду, разберусь!

Машину пришлось разворачивать через две сплошные, а дальше почти час толкаться в пробке из-за начавшегося ливня. И это после полуночи! Иногда я ненавидел столицу.

* * *

Демина Ева

С десяти вечера я лежала в кровати и пыталась уснуть. Это было странно, но из головы не шли слова Руслана о том, что сегодня он приедет с работы и “все будет”. Вот только он не приехал, и теперь вместо того, чтобы радоваться очередной отсрочке, я крутилась и почему-то переживала, ведь что-то наверняка случилось.

О Руслане у меня сложилось впечатление, как о человеке, отвечающем за свои слова. Да и постоянный блеск в его глазах, говорящий, насколько сильно он меня хочет, буквально кричал за Руслана, что просто так он бы никогда не отказался от своих планов.

Выходило, что все же нечто неприятное произошло.

Я попыталась выбросить мысли о мужчине из головы, переключиться на что-нибудь другое. Например, порадоваться за бабушку. Сегодня мы опять с ней разговаривали, и даже Николай, стоящий над душой, не мог помещать минутам моего счастья.

– Ты представляешь, милая, – прокручивала я в памяти разговор. – Тут из соцслужбы работника прислали, он нам окна в квартире на пластиковые заменил. Сказал, новая государственная программа по улучшению жилищных условий для пенсионеров. Теперь никакого сквозняка не будет. Приедешь на каникулы – увидишь. А уж как Васька доволен! Новые подоконники широкие, лежать удобно.

– Ничего себе! – удивлялась я, впервые слыша о подобной щедрости родины.

– Я и сама поражена, – в голосе бабушки слышалась улыбка. – Не зря за президента голосовала. Молодец, выполняет обещания. А еще путевку дали в поликлинике. В Кисловодск. Пошла я к доктору, сердечко послушать, а он мне квоту выделил.

– Да тебе прям везет, – порадовалась я и предложила: – Ты билеты в лотерею купи, может, на волне удачи миллион выиграешь!

– Скажешь тоже! – Я почти видела, как она в этот момент всплеснула руками, а потом устало вздохнула и перевела тему: – Вот только Ваську придется соседке оставить. Да и душа у меня не на месте, что дом так надолго покидать. Была бы ты рядом…

– Ба, ну ты же знаешь, у меня учеба, – соврала я. – Мне нельзя пропускать занятия.

– Знаю, милая. Вот только сердце все равно колет. Как подумаю, что ты там одна в этой Москве проклятой, да еще без телефона, что даже дозвониться не могу, так руки трясутся.

– Я скоро куплю новый, обещаю, – опять сорвала, заранее понимая, какими способами придется вымаливать у Руслана личный номер. – С первой стипендии. Главное, не переживай сильно.

– Да как же не переживать-то? Маньяки одни бродят. Вот в новостях опять передавали: девушку мертвую нашли, да изнасилованную. Даже документов, и тех у нее нет, по ДНК опознать пытаются.

Я тяжело вздохнула. Все же моя бабушка неисправима. Великое множество раз я говорила ей не смотреть глупые новости, а уж тем более не включать криминальную хронику по НТВ, но разве она слушала?

– Со мной все в порядке, уверяю. Если бы что-то случилось, я бы сразу сообщила.

От собственной лжи было муторно, вот только я оправдывала себя тем, что все это вранье во благо. В конце-то концов, надо было порадоваться за бабушку. Она очень давно мечтала съездить куда-нибудь на Минеральные Воды, подлечиться.

От мыслей отвлек шум на улице. Я бы даже не заметила, если бы не женский голос: громкий, истеричный, явно пьяный и очень неприятный:

– Пустите меня к нему! Руслан! Открой, я знаю, ты дома!

Пару минут я походила по комнате, старательно уговаривая себя, что всякие новоприбывшие истерички – точно не моего ума дело. Уговаривалось не очень, так как любопытство уже вскинуло голову и активно подзуживало спуститься вниз… этак невзначай. Еще минуту я вела битву титанов между ним и силой воли, но вскоре сдалась, так как на подкрепление любопытству пришла физиология. Я захотела пить.

В общем, по-быстрому застегнув ремешки на босоножках на высоченной шпильке, из числа тех, что купил Руслан, я вышла из комнаты, по дороге проклиная это чудо дизайнерской мысли. За все дни, что я здесь, мне так и не выделили тапочек, а просить гордость не позволяла.

Зато красиво, дорого, но дико неустойчиво для человека, который всю жизнь пробегал в кедах или балетках. Именно эта неопытность и сыграла со мной злую шутку. На одном из лестничных пролетов я потеряла равновесие и практически упала, с трудом успев ухватиться за перила. Но, к сожалению, все равно поцарапала плечо острым углом. Со сдавленным шипением выровнялась и кончиками пальцев коснулась покрасневшей кожи. Не до крови, но ссадина есть.

– Ну вот, теперь у меня вдвойне уважительная причина для посещения первого этажа. Надеюсь, что на кухне есть аптечка, – пробормотала себе под нос, минуя последние ступени с удвоенной осторожностью.

Я уже практически подошла к точке назначения, когда замерла, различив конкретные слова в сбивчивой речи плачущей девушки:

– Вот как тебя зовут?

– Марина, – негромко ответила горничная, и раздался тихий звон фарфора. – Выпейте чаю, госпожа Елена.

– Так вот, Марина, ты когда-нибудь любила? Так, чтобы на разрыв, до отказа мозгов и готовности ползать перед ним на коленях, лишь бы он еще одну ночь провел с тобой? – пьяным, заплетающимся голосом поинтересовалась "госпожа Елена". – Ну же, отвечай!

– Нет.